Спин - Страница 140

140

И-Ди еще не додумался о связи между моим чудесным избавлением от АРСа и марсианской фармакопеей или, если додумался, не поделился со своими славными соратниками. Во всяком случае, мнe хочется в это верить. Иначе меня давно бы сцапала служба безопасности и после первого же анализа крови упрятала бы на весь остаток жизни в золотую клетку на Плам-Айленд, возможно, ту же самую, в которой держали Вана. Возможно, И-Ди все же не хотел, чтобы меня превратили в подопытного кролика. Как бы он ни переживал моего «предательства», как бы ни винил в «краже» своего детища и в «сговоре» с марсианином, он все же мой отец.

Однако мне повезло. Хотя я и не столь глубоко увяз в трясине Белого дома, у меня все же существуют свои каналы, я поддерживаю свои связи. Это не столь могучий народ, но в определенном смысле куда более могущественный, нежели вашингтонские воротилы, люди яркие и честные, видящие дальше сиюминутной выгоды, заботящиеся о судьбе планеты. С их помощью я узнал о предстоящем рейде и — просто-напросто удрал. Так что теперь я беглец.

Ты, Тайлер, кстати, тоже под дамокловым мечом, хотя всего лишь как пособник. Это тоже может повлечь определенные последствия.

Извини, конечно, за то, что я вовлек тебя в щекотливую ситуацию. Надеюсь как-нибудь получить возможность извиниться при личной встрече. А пока что могу лишь кое-что присоветовать.

Те цифровые материалы, которые я тебе всучил, когда ты оставлял «Перигелион», разумеется, совершенно сверхсекретны, это выжимки из архивов Ван Нго Вена. Можешь их сжечь, закопать, пустить в Тихий океан — не страшно. Годы проектирования космических аппаратов приучили меня не забывать об избыточности. Эта контрабандная мудрость Вана поехала от меня к дюжине надежных индивидов по всей стране и — о ужас! — за ее пределами, по всему миру. В интернете ее, правда, пока еще никто не выставил, таких отчаянных не нашлось, но птичка улетела. Это с моей стороны в высшей степени непатриотично и преступно. Если меня сцапают, не избежать обвинения в государственной измене. Пока же я пользуюсь своей временной свободой.

Однако я не считаю, что информацию такого рода, включающую и протоколы модификации человека, излечивающей тяжелейшие заболевания, надлежит хранить под спудом в узконационалъных интересах, даже если раскрытие этой информации может вызвать нежелательные побочные проблемы.

Ломакс и прирученный им Конгресс, разумеется, не разделяют моего мнения. Посему я рассылаю остатки архивов и «делаю ноги». Придется скрываться. Скорее всего, тебе следует сделать то же самое. Тебя к этому принудят. Рано или поздно все, кто со мной контактировал, попадут под федеральную лупу.

Альтернатива для тебя — явиться в ближайший офис ФБР и выложить это мое послание. Поступай так, если сие подскажет тебе твоя гражданская совесть. Я тебя ни в чем не обвиню, но исход этого варианта, мягко говоря, сомнителен. Мой опыт подсказывает, что такое патриотичное поведение тебя ни в коей мере не спасет от каталажки.

Еще раз извини за то, что втянул тебя в эти дрязги. С моей стороны неэтично. Я с тебя слишком много спрашивал как с друга — но всегда гордился правом называть тебя своим другом.

Может, И-Ди прав в одном: наше поколение тридцать лет боролось за то, что «Спин» украл у нас той октябрьской ночью. А стоило ли? Не за что цепляться в этой развивающейся Вселенной, и ничего не приобретешь в тщетных потугах. Этому прозрению я, можно сказать, обязан своей «четвертости». Мы эфемерны, как капли дождя. Мы все падаем, и все куда-то попадаем. Все где-то приземлимся.

Падай свободно, Тайлер. Используй прилагаемые документы, если посчитаешь нужным, каким угодно способом. Они весьма дороги и весьма надежны. Хорошо иметь друзей в высших сферах.

«Прилагаемые документы» все удостоверяли мою — выразимся так условно — личность. Набор подлинных удостоверений, водительских прав, свидетельств о рождении, страховых свидетельств, даже медицинские дипломы. Все с моими данными, но с именами, даже отдаленно не напоминающими мое подлинное.

* * *

Диана уверенно выздоравливала. Пульс ее наполнялся, легкие очистились, хотя температура все еще не спадала. Марсианское средство выполняло свою задачу, перестраивало ее изнутри, корректировало и редактировало ее ДНК.

По мере выздоровления она осторожно начала задавать вопросы. О солнце, о пасторе Дэне, о путешествии из Аризоны в «большой дом». Ответы я модифицировал, учитывая ее состояние. Она неоднократно интересовалась Саймоном. В минуты просветления я рассказывал ей о рыжей телице и возвращении звезд, когда же сознание ее помутнялось, я ссылался на то, что Саймон «где-то» в другом месте и что я пока позабочусь о ее благосостоянии. Ни истинные, ни ложные ответы ее, казалось, не удовлетворяли.

Часто она часами лежала, подперши щеку кулаком, уныло уставившись в окно, наблюдая, как ветер треплет вывешенное для просушки выстиранное, белье. Иногда ею овладевало беспокойство. Однажды ближе к вечеру она потребовала бумагу и перо. Получив принадлежности, она исписала не один лист повторяющейся фразой «Разве я сторож брату моему?» — трудилась, пока ручка не выпала из скрюченных судорогой пальцев.

— Я сказала ей о Джейсоне, — призналась Кэрол, когда я показал ей этот последний автограф Дианы.

— Вы уверены, что не преждевременно?

— Рано или поздно… Она это одолеет, Тайлер. Не беспокойся. С Дианой все будет в порядке. Она всегда все осиливала.

* * *

Утром в день похорон Джейсона я приготовил к отправке оставленные им конверты, добавив в каждый запись последней моей с ним беседы. Опустил я их в случайный почтовый ящик по дороге к местной церкви, в которой предстояла заупокойная служба. Возможно, их не вынут в этот же день, думал я, потому что почтовая служба еще не полностью оправилась от шока, но все же там, в почтовом ящике, они лучше сохранятся, чем в «большом доме». Такими вот мотивами я руководствовался.

140